Продолжение традиции и стремление к новому: восстановление советских и французских городов после Второй мировой войны
Вторая мировая война оставила после себя беспрецедентные разрушения в глобальном масштабе. Но в ходе последовавшей после нее (а иногда начинавшейся еще до наступления мирного времени) реконструкции были заложены многие урбанистические сценарии для второй половины XX века, которые сохраняют значение и в наши дни.
Рассмотрим их на примере шести городов СССР и Франции. Эти две страны антигитлеровской коалиции сближает не только значительность территории, страдавшей в военные годы от боевых действий, включая авианалеты, и от оккупации, но и культурное родство, из-за которого их пути послевоенного восстановления оказались схожи.
Масштабы бедствия
Среди огромных потерь, которые понес СССР в ходе Великой Отечественной войны, далеко не последнее место занимают 1710 разрушенных городов и поселков . Когда они еще находились в руках гитлеровских захватчиков, советские архитекторы часто уже разрабатывали планы их восстановления (формирование ответственных за это мастерских при Академии архитектуры завершилось летом 1943 года).
Эта деятельность была зафиксирована в постановлении Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 21 августа 1943 года «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, пострадавших от немецкой оккупации», хотя подобный документ в отношении Сталинграда (Волгограда) вступил в силу уже в мае того же года. Ключевым стал уже послевоенный акт СНК СССР «О мероприятиях по восстановлению разрушенных немецкими захватчиками городов РСФСР» (1 ноября 1945), где перечислялись 15 самых важных среди более всего пострадавших городов: Смоленск, Вязьма, Ростов-на-Дону, Новороссийск, Псков, Севастополь, Воронеж, Новгород (Великий Новгород), Великие Луки, Калинин (Тверь), Брянск, Орел, Курск, Краснодар, Мурманск. Реализация этого плана поручалась СНК РСФСР, наркоматам СССР, обл- и крайисполкомам; ведение проектно-планировочных работ курировало Управление по делам архитектуры при СНК РСФСР — в его ведение передавались 250 архитекторов, инженеров и других специалистов. Управление сформировали в 1943-м как республиканский аналог созданного в том же году Комитета по делам архитектуры при СНК СССР: их появление было обусловлено необходимостью в «государственном руководстве архитектурными и планировочными работами по восстановлению разрушенных немецкими захватчиками городов и населенных мест» .
Во Франции наземные военные действия велись в мае–июне 1940-го, во время захвата страны германскими войсками, и с июня 1944-го, в ходе ее освобождения. Кроме того, на всю территорию Франции было сброшено 550 тыс. тонн бомб – в основном, британской авиацией в годы гитлеровской оккупации (страна заняла второе место в Западной и Центральной Европе по интенсивности бомбардировок после Германии). В результате 1838 урбанизированных и сельских коммун были настолько разрушены, что получили статус «зон катастрофы». Среди них – 15 из 17 городов с населением более 100 тыс. человек и 21 из 39 с числом жителей от 50 до 100 тыс.
Разрушенными или серьезно поврежденными оказались 20 % зданий Франции (2/3 из них жилые). Планирование реконструкции началось еще коллаборационистским правительством Виши, которое в 1940 году привлекло к работе архитекторов и урбанистов. Результатом стал Закон о градостроительстве (1943), заложивший основу для эффективного послевоенного восстановления и градостроительной практики в целом — с ключевой ролью государства. В освобожденной Франции в октябре 1944-го было создано Министерство реконструкции и градостроительства, которое занималось вопросами восстановления городов до конца 1950-х; его методы развивали разработки, сделанные при режиме Виши, а в 1945-м архитекторов, привлеченных к работе в 1940-м и 1944-м, объединили в общий «пул» специалистов. По сравнению с реконструкцией после Первой мировой войны, планировщикам дали больше возможностей по распределению и укрупнению частных участков (из собственников создавались кооперативы), что позволило им эффективнее воплощать свои замыслы.
Несмотря на большую разницу между советскими и французскими обстоятельствами, архитектурно-градостроительный подход к восстановлению в обеих странах был в целом схож. Проектировщики укрупняли кварталы, модернизировали уличную сеть, учитывали актуальные нормы гигиены и инсоляции и следовали принципам зонирования, опираясь при этом на классицистическую традицию градостроительства, которую и в СССР, и во Франции воспринимали как «свою».
Одинаково важным было и восстановление памятников архитектуры, которые в новом урбанистическом контексте занимали ключевое место, связывая прошлое и будущее. Понятный для Франции плюрализм архитектурный идей в значительной степени нивелировался желаниями жителей и их представителей – муниципальных властей, которые противились «слишком» современным проектам; даже к новому Гавру горожане по-настоящему привыкли через несколько десятилетий, уже после смены поколений.
Радикальное обновление: Сталинград и Гавр
Сталинград (основанный к концу XVI века на берегу Волги как пограничный город-крепость Царицын) и Гавр (созданный в 1517-м при впадении Сены в пролив Ла-Манш по указанию короля Франциска I как город и порт Францискополь) считались сравнительно «поздними» — и потому почти лишенными заслуживающих восстановления исторических памятников. Поэтому здесь была возможна полная перепланировка (отдельные сохраненные здания в обоих случаях трактованы как часть новой городской ткани).
В ходе Сталинградской битвы город потерял практически всю социальную инфраструктуру и промышленные объекты, жилой фонд был утрачен более чем на 90 %. В свою очередь, Гавр подвергался активным бомбардировкам с 1940-го до сентября 1944-го, когда его центральная часть и порт были полностью уничтожены британской авиацией.
Восстановление Сталинграда началось уже весной 1943-го, но приоритет отдавался промышленным объектам и жилью, работы шли без общего плана. Однако в том же году коллектив авторов во главе с руководителем Союза архитекторов СССР Каро Алабяном занялся разработкой генплана, завершившейся в апреле 1945-го; следующий генплан создали в 1948–1954 гг.
Конкретными проектами для центра города занимались мастерские во главе с наиболее видными и опытными мастерами: Иваном Жолтовским, Алексеем Щусевым и другими. Сталинград как город-герой (впервые официально назван так в мае 1945-го) должен был стать образцом послевоенной реконструкции и памятником победе над фашизмом, поэтому его восстановлению уделялось особое внимание.
Так, при СНК РСФСР создали специальное управление «Главсталинградстрой». Центральная часть города трактовалась как система симметричных парадных ансамблей по оси проспекта Сталина (ныне Ленина) с площадью Павших борцов, Пропилеями и т. д. Такая схема позволила объединить вытянутый вдоль Волги на многие километры город.
Тема триумфа была также воплощена в сооружениях Волго-Донского канала (архитектор Леонид Поляков и др.). Источником вдохновения в значительной степени послужила отечественная архитектура стиля ампир.
План реконструкции Гавра был поручен самому уважаемому на тот момент архитектору Франции – Огюсту Перре. Его авторитет был основан на многолетних смелых экспериментах (в первую очередь, с железобетонными конструкциями и сборными системами), которые сочетались в его работах с осовремененной неоклассической эстетикой.
Он занялся Гавром уже летом 1944-го, когда город еще оставался оккупирован. Перре, учитывая сложную геологическую обстановку (высокий уровень грунтовых вод, нестабильные грунты), предложил разместить новую центральную часть на бетонной платформе высотой 3,5 м, что решило бы также и инфраструктурные задачи, но из-за дефицита цемента и стали от такого хода пришлось отказаться.
Собственно генплан Перре воплощен: это рациональная регулярная система с квадратными модулями для зданий (сторона 6,24 м) и кварталов (сторона 100 м). В основе иерархии – три оси-проспекта и три площади – с ратушей, ансамблями «Океанские ворота» и «Южный морской фасад».
Перре сам спроектировал ратушу и церковь Сен-Жозеф с колокольней-маяком высотой 106 м, при этом решив реконструировать, а не снести, собор Нотр-Дам XVII века и восстановить наиболее старый район, Сен-Франсуа, близко к его первоначальному облику.
В 2005 центр Гавра (133 га) был включен ЮНЕСКО в список Всемирного наследия как уникальный по цельности образец послевоенной реконструкции.
Памятники истории и современные кварталы: Новгород и Кан
Новгород, один из древнейших городов РСФСР, чрезвычайно значительный с исторической точки зрения, подвергался авиабомбежкам с июля 1941-го и оставался оккупирован с сентября 1941-го по январь 1944-го. В ходе боев за город, в том числе в результате активного артиллерийского огня, а также намеренных действий фашистских захватчиков практически вся застройка оказалась разрушена; ценнейшие памятники древнерусской архитектуры серьезно пострадали.
Основанный в начале XI века нормандский город Кан стал ключевой точкой операции «Оверлорд», начавшейся с высадки союзников в июне 1944-го: битва за Кан, уничтожившая его почти полностью (73 % зданий), длилась с 6 июня по 6 августа. Подверглись разрушениям замок и аббатства эпохи Вильгельма Завоевателя, а также многие церкви – ценные памятники даже для богатой на средневековые шедевры Франции.
Команда архитекторов под руководством Алексея Щусева занялась генпланом восстановления Новгорода уже в 1943-м. Щусев, еще в дореволюционные годы изучивший псковские и новгородские памятники и активно применявший эти знания в своих проектах неорусского стиля, глубоко продумал тему реконструкции. По его замыслу, Новгород должен был стать городом-музеем не более чем на 50 тыс. жителей, где застройка высотой до 3 этажей с древнерусскими мотивами обрамляла восстановленные храмы; за пределами центра она понижалась до 2 этажей. Историческая планировка в целом воссоздавалась.
Однако будущий Новгород, ставший в 1944-м областным центром, рассматривался властями как промышленный город с большим населением и индустриальными районами. Поэтому генплан Щусева был скорректирован в сторону увеличения этажности и эффективности, исчез «тематический» декор. Впрочем, схема обрамления памятников была сохранена, как и задуманная планировка; в историческом центре дома почти нигде не превышают по высоте 5 этажей.
В Кане архитектор Марк Брийо-де-Ложардьер, автор генплана (утвержденного в 1947-м) и проектов важнейших построек, учитывал, что структура разрушенного средневекового города уже в начале XX века не отвечала логистическим, экономическим и санитарным нормам. Именно тогда была предложена воплощенная им после войны магистральная ось север-юг – проспект 6 июня (назван в честь дня высадки союзников в Нормандии в 1944). Остальные улицы расширялись и выпрямлялись, план приближался к регулярному.
Если замок был восстановлен, то облеплявшие его до бомбардировок домики – уже нет. Он, как и отреставрированные готические церкви Сен-Жан и Сен-Пьер, был выведен на первый план и стал доминантой в новой застройке. В ключевых местах она напоминала о классицистических образцах пропорциями, мансардными кровлями и симметрией, но в остальном единство облику города в первую очередь придавал известняк на фасадах.
Хотя французские власти изначально стремились к максимальному единообразию, в конкретных проектах для Кана не всегда выстраивался единый фронт улицы (жилые дома ставились под углом, пусть и параллельно друг другу), а иногда кварталы сменялись модернистскими композициями из горизонтальных корпусов и башен с лужайками между ними.
Военные порты: Севастополь и Лорьян
Севастополь — главная база Черноморского флота практически с момента его основания в конце XVIII века — был осажден германскими войсками с октября 1941-го по начало июля 1942-го, подвергался интенсивным авиабомбардировкам и артиллерийскому обстрелу, разрушался захватчиками в последовавший период оккупации, а также пострадал во время освобождения – в апреле–мае 1944-го. В итоге было уничтожено или значительно повреждено около 90 % зданий.
Лорьян был основан в Бретани, на побережье Атлантического океана, в XVII веке, и попеременно служил защищенным портом то военного флота, то Французской Ост-Индской компании. Во время гитлеровской оккупации город вошел в систему укреплений «Атлантический вал», здесь возвели огромную базу для подводных лодок. Она хорошо сохранилась до наших дней, а сам город был практически снесен с лица земли авиацией союзников еще в 1943–1944 гг. Разрушительной была и кампания по его освобождению от гитлеровских оккупантов: осада, начавшаяся в августе 1944-го, завершилась взятием Лорьяна лишь 10 мая 1945-го, через 2 дня после капитуляции гитлеровской Германии. Город был разрушен на 85 %, в центре – почти на 100%.
Севастополь с его героической обороной, рифмовавшейся с событиями Крымской войны, был назван городом-героем в мае 1945 г., а также вошел в число 15 городов РСФСР, чье восстановление было первоочередной задачей (см. выше). Его генеральный план в 1944–1947 гг. создал Григорий Бархин: учитывались все практические нужды военно-морского флота, центр Севастополя превращался в памятник его защитникам и Черноморскому флоту в целом, а также создавался образ зеленого приморского города, где море видно почти отовсюду.
Генплан был доработан на месте главным архитектором города Юрием Траутманом, его заместителем Валентином Артюховым и другими архитекторами, которые провели натурные обследования поврежденных зданий и выяснили, что многие из них можно сохранить. Новая версия генплана (утверждена в 1949-м) представляла собой сочетание зонирования и общей схемы, которую предложил Бархин, с сохранением части исторической застройки и планировки, включая ширину улиц, хотя в целом их сеть была укрупнена.
К морю вели широкие бульвары, была проложена полукольцевая магистраль, созданы парадные ансамбли общественных зданий, неплотная (по сравнению с другими восстановленными после войны городами) застройка, обусловленная сложным рельефом с бухтами и оврагами. Проектированием ключевых зданий занимался коллектив во главе с новым главным архитектором Севастополя – Леонидом Поляковым.
Восстановление Лорьяна было поручено инженеру и градостроителю Жоржу Турри, сначала при режиме Виши (первую версию генплана он выполнил еще в 1943-м), а затем в освобожденной Франции.
Окончательный вариант утвердили в конце 1946-го. Вначале Турри хотел восстановить город на новом месте, но этому воспротивились жители. Следующая схема, с застройкой прежней территории центра и новыми районами рядом, слишком приблизилась к оружейным складам, и ее тоже пришлось исправлять. Помимо общих для планов восстановления французских городов мер (расширение улиц, укрупнение кварталов), Турри скорректировал радиальную схему улиц в сторону прямоугольной решетки и сдвинул центр города дальше от порта.
За проекты ключевых зданий отвечал архитектор Жан-Батист Урлье, который согласовывал свои постройки с местной традицией с помощью характерных материалов – гранита, сланца, древесины сосны (таковы были рекомендации Министерства реконструкции и градостроительства). В Лорьяне такая умеренно современная застройка центра с фасадами из дикого камня сочетается с модернистскими, хотя и маломасштабными, жилыми ансамблями на магистралях при въезде в город.